Наталья Девятко - Карта и компас [litres]

Над дворцом Бар-Данари развевались бело-серые имперские знамена, усыпанные тусклыми звездами. Захваченный город стонал, плакал голосами напуганных, раненных жителей. Каждая семья потеряла кого-то близкого за такую долгую ночь, такой долгий день и еще одну ночь… Бар-Данари, за ним Бар-Торен, а тогда и Бар-Тирана, самый восточный древний город на этом отрезке побережья. Войско пройдет этим путем до конца, тогда здесь тоже воцарится имперская власть.

Ночная прохлада разила гарью, запахом пролитой крови и быстро приводила в чувство.

— Куда ты меня ведешь? — спросила Марен, следуя за советником Императора.

— Посмотреть, — он усмехнулся темными глазами, оборачиваясь к давней.

— Посмотреть на что? — сердце кольнуло недобрым предчувствием, но Марен не выдала своих чувств.

— Небо светлеет. Скоро рассвет. А как в Империи приветствуют рассветы? — темные глаза смеялись, но голос оставался ровным и даже безразличным.

Это не первый город, захваченный советником Императора в этом походе на юг, и каждый рассвет после победы всегда приветствовали кровью, прося для себя новое счастье в длительных войнах, которые на многих фронтах вела новая Империя. Глядя на завоевателя, Марен осознала это на удивление четко.

— Мы не виделись столько лет. Ты изменился, — отворачиваясь, сказала она.

— Мир изменился, и я тоже, — советник Императора коснулся ее руки, его пальцы были теплыми, прикосновением он утолял боль.

— Ты меня казнишь? — Марен отступила, уклоняясь от этого лицемерного тепла.

— Не хотелось бы… — глаза Химеры похолодели. — Ты из давнего народа. Нас не так много осталось, чтобы казнить своих соотечественников вместе с людьми. Пойдем.

Это было не предложение, а приказ, которым не стоит пренебрегать. Если она не подчинится, ее поведут смотреть на казнь силой.

Нет помоста, возле стены дворца пятерых осужденных охраняет в три раза больше солдат. Две женщины, молодой мужчина и два парнишки-подростка. Среди осужденных Марен узнала семью правителя, хотя его самого с ними не было.

— Он уже мертв, — словно прочитала ее мысли Химера. — Во время обстрела привалило в собственных покоях. Это ты была на стене, а правители прятались во дворце. Хотя не все…

Советник Императора встретился взглядом с рыжей женщиной, на щеке которой алела свежей кровью глубокая царапина. Сестра правителя с ненавистью смотрела на своего врага и с удивлением — на Марен.

— Ты из давнего народа, Марен, поэтому у тебя есть возможность выбирать: присоединиться к ним или присягнуть на верность Империи. Мир будет нашим, нам принадлежит много земель на севере и западе, наши главные войска движутся на юг и восток. Скоро флот под нашими флагами будет пересекать моря от края до края, не встречая сопротивления и преодолевая бури благодаря воле своих капитанов. Мы живем долго и увидим мир без границ, объединенный под нашей властью. Каким будет твой выбор, Марен?

Давняя задумалась. Она должна была бы рассмеяться врагу в лицо, гордо подойти к осужденным, которые и позвали ее, моля о помощи в защите Бар-Данари.

Должна была, но не смогла…

Почувствовав ее сомнения, советник Императора вложил в безвольную руку Марен пистолет.

— Там одна пуля. Для тебя или для кого-то из них. Меня ты убить не сможешь, а если попробуешь, то обречешь пленников на большие страдания. Ты выбираешь между смертью и властью. Помнишь, когда-то, как страшные сказки, нам рассказывали, какую силу дает жертва? Мы были юными и не верили, что кровь имеет такую власть. Я попробовал. Эта власть таки существует, и она могущественна. Попробуй и ты, Марен. Отобранная жизнь может стать твоей силой, это и будет для тебя присягой на верность Империи. И со временем ты научишься летать — птицу выберешь сама. Вторая птица будет хранителем клятвы, хотя многие почему-то предпочитают змей…

Марен глядела на осужденных пустым взглядом. Город склонился перед чужой властью, и поэтому ее место там — подле стены ждать казни. Такова ее судьба. Но неужели именно такова?.. Неужели судьбу нельзя изменить?.. Неужели этот день должен начаться с ее смерти?..

Давняя оглянулась на Химеру.

— Если я присягну Империи, действительно ли моя слава будет великой?

— Да, — улыбнулся советник Императора. — Ты будешь рядом со мной и на войне, и подле трона Императора. Твоя власть, как и моя, будет простираться от моря до моря, от пылающих песков до вечного льда, а слава останется в песнях на столетия.

— Тогда я принимаю твое предложение.

Марен повернулась к осужденным и выстрелила, не целясь. Пуля нашла сердце рыжеволосой властительницы, женщина упала.

— Будьте вы прокляты… оба… — последним дыханием слетело с ее уст, небосвод прочертила яркая падающая звезда.

Химера махнула рукой, и прогремел залп. Этот день все же начался с крови, и никому из осужденных не было суждено спастись.

С рассветного неба к ним камнем упал ворон. Коснувшись плеча Марен, он превратился в черный плащ с капюшоном. Ее и без того темные глаза полыхнули кровавым мраком — клятва была принята.

Давняя поправила плащ, в который обратилась отобранная жизнь, наполняя ее небывалой силой, и провела по волосам. Под пальцами сверкнуло заклятьем, и почти вся расплетенная коса осталась в ее руке.

— Сожгите это вместе с телами правителей Бар-Данари. Это мой дар им, — протягивая волосы, обратилась к имперским солдатам Марен.

Советник Императора кивнул в знак согласия. Скоро над разрушенным городом поднимутся столбы дыма погребальных костров, а сейчас у них еще много дел, которые нужно уладить перед тем, как двигаться дальше на восток.

Иная судьба, иная жизнь, иной путь… И только имя старое, почти забытое… Марен понимала, что все, что было до этого рассвета, — в прошлом, за гранью сделанного выбора.

Рассвет над порабощенным Бар-Данари был золотым, а не кровавым, словно насмешка неба…

Темная маслянистая вода чуть слышно плескалась за бортом пиратского корабля.

— Мы дошли до Бар-Торен, и тоже взяли город штурмом, — продолжала рассказывать давняя. — А до Бар-Тираны нам оставался один переход, когда пришли вести, что на севере Империи началось большое восстание, которое с каждым днем ширилось как пожар, и мы должны были возвращаться, чтобы поддержать войска Императора. Вскоре Пиратское братство объявило войну Империи, собирающейся подчинить их моря, и времени на возвращение в Бар-Тирану у нас уже не было.

Ярош молчал, он знал, что происходило дальше, но не представлял, какой на самом деле была встреча Марен и советника Императора, и что в действительности все могло сложиться иначе, не поддержи тогда она притязания Империи на чужие земли и свободу.